За субботним столом вспомнил.
Мне лет семь. У бабушки обед по случаю Рош а-шоне. Много взрослых и несколько детей. Выносят утку. А я очень люблю "пулечку", ножку. Считаю я уже хорошо и понимаю, что пулек даже на детей не хватит, поэтому быстрее беру себе. Папа, не поднимая глаз, тихо говорит: "Выйди, пожалуйста, из-за стола и из комнты". Я знаю эту интонацию, так что не споря выхожу. И дальше три часа единственной отдушиной сложившегося положения остаются бабушкины тихие мольбы: "Он же еще ребенок!", доносящиеся из столовой. Но он непреклонен.
Больше никогда я не брал себе ничего перед другими. Не только за столом. Спасибо, папа, за урок.
Если вы любите своих детей, не давайте им вырастать наглыми эгоистами!
Мне лет семь. У бабушки обед по случаю Рош а-шоне. Много взрослых и несколько детей. Выносят утку. А я очень люблю "пулечку", ножку. Считаю я уже хорошо и понимаю, что пулек даже на детей не хватит, поэтому быстрее беру себе. Папа, не поднимая глаз, тихо говорит: "Выйди, пожалуйста, из-за стола и из комнты". Я знаю эту интонацию, так что не споря выхожу. И дальше три часа единственной отдушиной сложившегося положения остаются бабушкины тихие мольбы: "Он же еще ребенок!", доносящиеся из столовой. Но он непреклонен.
Больше никогда я не брал себе ничего перед другими. Не только за столом. Спасибо, папа, за урок.
Если вы любите своих детей, не давайте им вырастать наглыми эгоистами!

Комментариев нет:
Отправить комментарий