......(финал статьи) Познать по-настоящему глубины своей души и невероятные возможности, которые в ней скрываются. Открыть для себя, что наши души и есть частицы Бога, и что потенциально они способны на все, если только мы не поленимся проделать всю необходимую работу для этого. Могу лишь пожелать всем, кто читает эти строки, сделать еще шаг навстречу этой цели и по мере возможности внести свой вклад в то, каким будет выглядеть для нас завтрашний день.....
Продолжение на тему научной парадигмы в современном обществе (часть 3).
1-я часть: https://www.facebook.com/betsalel.arieli/posts/10202869265367684
2-я часть: https://www.facebook.com/betsalel.arieli/posts/10202877440252051
1-я часть: https://www.facebook.com/betsalel.arieli/posts/10202869265367684
2-я часть: https://www.facebook.com/betsalel.arieli/posts/10202877440252051
Как я показал в двух предыдущих статьях, научное сообщество очень крепко держится за определенное
мировоззрение, в сердцевине которого лежит материализм – признание того, что существует лишь физическая реальность, а сознание является ее производной. Это же мировоззрение подается как естественное и само собой разумеющееся через систему школьного и университетского образования, в силу чего обшество в целом в большинстве своем воспринимает окружающий мир именно с этой позиции.Постараемся теперь разобраться, откуда это мировоззрение возникло, и почему его представители готовы держаться за него даже перед лицом фактов, которые его опровергают. Для этого нам предстоит совершить краткий исторический экскурс.
В эпоху поздней античности в странах средиземноморского региона уже формировалось единое синкретическое учение, включающее как знания о материальной природе, доступные в ту пору, так и учение о душе, сознании, других мирах и существах, их населяющих. Оно находило самое яркое выражение в Александрийской школе, где была единственная в своем роде огромная библиотека, собравшая в себе знания еврейской, греческой и римской культур. Частичная эллинизация Израиля привела к тому, что греческая философия была доступна еврейским мудрецам. Следы ее открытий видны во многих местах Талмуда. С другой стороны, это же явление позволило грекам ознакомиться с еврейскими знаниями. Христианство, также вышедшее из Израиля и несшее в себе исконно еврейские ценности, распространившись, приспособило к своим целям язык философов и их аргументацию. Все это привело к тому, что духовные знания поднялись на большую высоту.
Но все это пришло в упадок после того, как Римская Империя сначала разделилась надвое, а потом ее западная часть была захвачена и разгромлена варварскими народами. Эти новые европейские государства из всего интеллектуально-духовного богатства своих предшественников усвоили лишь самый грубый вариант христианства, что обусловило дикий феодализм и диктатуру католической церкви во всех мировоззренческих вопросах.
Церковь злоупотребляла своим положением везде, где только было возможно. Вера в Бога и идея любви к ближнему были дискредитированы настолько, что их уже мало кто воспринимал всерьез (кроме самых наивных и невежственных). Крестовыми походами на Восток церковь хотела еще больше расширить сферу своего влияния, но результат получился двояким. Влияние на арабов (которые на тот период были более эрудированными в научных вопросах, чем европейцы) было слабое, зато для самих европейцев это было началом новых открытий.
Постепенно с востока в Европу стали проникать новые знания. Отчасти это происходило посредством развернувшихся торговых путей, отчасти – благодаря орденам с мистической подоплекой, таким как Тамплиеры. В результате к 15-му веку в Италии, а затем и в соседних странах, пробудился интерес к изучению античной философии, еврейского и греческого языков. В итоге христианам вновь стали доступны еврейские знания, возникла т. наз. «христианская каббала». На фоне роста искусства, литературы, архитектуры и т. д. все это подготовило почву для реформации и появления протестантизма в 16-м веке.
Можно сказать, что уже в этот период появились слабые ростки того, что в дальнейшем оформится как научная парадигма. К примеру, работа Коперника, появившаяся к середине 16-го века, явным образом знаменовала собой переворот в научной картине мира. К началу 17-го века эти начинания были развиты Галилеем, Кеплером, позже – Ньютоном и т. д.
Стоит обратить особое внимание на тот любопытный факт, что до реформации более развитыми были страны южной Европы – Италия, Испания, отчасти Франция. А после реформации их стали резко обгонять страны северной Европы, в которых ужился протестантизм, – Германия и особенно Англия. Именно там пустило корни научное мировоззрение. В Англии особенно яркую роль сыграл Фрэнсис Бэкон, сформулировавший философскую базу, на которой в дальнейшем строился научный метод.
Церковь злоупотребляла своим положением везде, где только было возможно. Вера в Бога и идея любви к ближнему были дискредитированы настолько, что их уже мало кто воспринимал всерьез (кроме самых наивных и невежственных). Крестовыми походами на Восток церковь хотела еще больше расширить сферу своего влияния, но результат получился двояким. Влияние на арабов (которые на тот период были более эрудированными в научных вопросах, чем европейцы) было слабое, зато для самих европейцев это было началом новых открытий.
Постепенно с востока в Европу стали проникать новые знания. Отчасти это происходило посредством развернувшихся торговых путей, отчасти – благодаря орденам с мистической подоплекой, таким как Тамплиеры. В результате к 15-му веку в Италии, а затем и в соседних странах, пробудился интерес к изучению античной философии, еврейского и греческого языков. В итоге христианам вновь стали доступны еврейские знания, возникла т. наз. «христианская каббала». На фоне роста искусства, литературы, архитектуры и т. д. все это подготовило почву для реформации и появления протестантизма в 16-м веке.
Можно сказать, что уже в этот период появились слабые ростки того, что в дальнейшем оформится как научная парадигма. К примеру, работа Коперника, появившаяся к середине 16-го века, явным образом знаменовала собой переворот в научной картине мира. К началу 17-го века эти начинания были развиты Галилеем, Кеплером, позже – Ньютоном и т. д.
Стоит обратить особое внимание на тот любопытный факт, что до реформации более развитыми были страны южной Европы – Италия, Испания, отчасти Франция. А после реформации их стали резко обгонять страны северной Европы, в которых ужился протестантизм, – Германия и особенно Англия. Именно там пустило корни научное мировоззрение. В Англии особенно яркую роль сыграл Фрэнсис Бэкон, сформулировавший философскую базу, на которой в дальнейшем строился научный метод.
Ясно, что рост науки шел параллельно с ослаблением влияния церкви. Более того, общество тех стран, где научный прогресс был особенно интенсивным, стремилось избавиться как можно быстрее от давления религии. Можно сказать, наука старалась отнять у церкви как можно больше интеллектуального пространства, чтобы ослабить ее влияние и не допустить возвращения церковной диктатуры. В 18-м веке эта тенденция усилилась, а в 19-м достигла кульминации. К примеру, дарвинская теория эволюции так быстро завоевала умы как раз по этой причине. Раньше можно было говорить об вращении планет и об электричестве с позиции науки, но едва лишь речь заходила о происхождении человека на Земле, всем вновь приходилось устремлять взор к религии, поскольку больше никто дать ответ не мог. Теория Дарвина позволяла «отвоевать» у религии и эту часть. Отныне ни римский папа, ни какой-либо иной представитель церкви не могли навязывать другим свою волю под предлогом того, что только им ведомо истинное предназначение человека в мире.
Из всего этого можно отметить, что научный прогресс подогревался стремлением европейского общества к свободе. И прежде всего – к свободе от церкви, которая в эпоху своей власти очернила свое имя всеми возможными способами. Теперь становится понятно, почему в науке так быстро взошли на пьедестал почета именно такие теории, которые основывались на материалистическом отношении к миру. Ведь строить «спиритуалистическую науку» было попросту невозможно! Все «духовные» знания по большей части все еще принадлежали религии. Обыграть церковь на ее же шахматной доске никому было не под силу. Поэтому единственной лазейкой для европейского общества к свободе было создание своей альтернативной «доски» – развитие таких знаний, с которыми церковь не сможет спорить, и в которых она не сумеет никого подмять под себя своим авторитетом.
Таким образом, материализм в науке был продиктован скорее социальными потребностями, чем настоящим поиском истины. И хотя в его рамках открылось множество частных истин, в целом он дал людям потерю ориентации в вопросах о смысле жизни. Наука 19-го века особенно яростно отстаивала материалистическую теорию, потому что именно тогда должен был произойти решающий разрыв с прежними религиозными доктринами, а также с монархией в большинстве стран, опиравшейся на них. В итоге картина мира, которую рисует перед нами наука 19-го века, отличается крайней механистичностью и отрицанием всего, что невозможно найти «со скальпелем в руках».
20-й век принес некоторое утончение в этих вопросах. В его первой половине это было вызвано, с одной стороны, теорией относительности Эйнштейна, которая прежде всего преобразила физику, а косвенно дала понять людям, что всякая научная истина вообще довольно относительна. С другой стороны, огромную роль сыграла расправившая крылья психология. Особенно такие ее передовые представители, как К. Г. Юнг, который постоянно балансировал на грани науки и мистики. Он и его последователи вновь продемонстрировали, насколько тонка завеса, отделяющая сознание человека от неведомого ему духовного мира.
Теперь уже наука стала скромнее. Она больше не отрицала огульно все, чего не понимала. Ученому больше необязательно было быть атеистом (что было довольно характерно для 19-го века). Вторая половина 20-го века вместе с развитием компьютеров и искусственного интеллекта заново поставила вопросы о природе человеческого интеллекта, а создание виртуальных реальностей – о природе «реальной» реальности (если можно ее так назвать).
Из всего этого можно отметить, что научный прогресс подогревался стремлением европейского общества к свободе. И прежде всего – к свободе от церкви, которая в эпоху своей власти очернила свое имя всеми возможными способами. Теперь становится понятно, почему в науке так быстро взошли на пьедестал почета именно такие теории, которые основывались на материалистическом отношении к миру. Ведь строить «спиритуалистическую науку» было попросту невозможно! Все «духовные» знания по большей части все еще принадлежали религии. Обыграть церковь на ее же шахматной доске никому было не под силу. Поэтому единственной лазейкой для европейского общества к свободе было создание своей альтернативной «доски» – развитие таких знаний, с которыми церковь не сможет спорить, и в которых она не сумеет никого подмять под себя своим авторитетом.
Таким образом, материализм в науке был продиктован скорее социальными потребностями, чем настоящим поиском истины. И хотя в его рамках открылось множество частных истин, в целом он дал людям потерю ориентации в вопросах о смысле жизни. Наука 19-го века особенно яростно отстаивала материалистическую теорию, потому что именно тогда должен был произойти решающий разрыв с прежними религиозными доктринами, а также с монархией в большинстве стран, опиравшейся на них. В итоге картина мира, которую рисует перед нами наука 19-го века, отличается крайней механистичностью и отрицанием всего, что невозможно найти «со скальпелем в руках».
20-й век принес некоторое утончение в этих вопросах. В его первой половине это было вызвано, с одной стороны, теорией относительности Эйнштейна, которая прежде всего преобразила физику, а косвенно дала понять людям, что всякая научная истина вообще довольно относительна. С другой стороны, огромную роль сыграла расправившая крылья психология. Особенно такие ее передовые представители, как К. Г. Юнг, который постоянно балансировал на грани науки и мистики. Он и его последователи вновь продемонстрировали, насколько тонка завеса, отделяющая сознание человека от неведомого ему духовного мира.
Теперь уже наука стала скромнее. Она больше не отрицала огульно все, чего не понимала. Ученому больше необязательно было быть атеистом (что было довольно характерно для 19-го века). Вторая половина 20-го века вместе с развитием компьютеров и искусственного интеллекта заново поставила вопросы о природе человеческого интеллекта, а создание виртуальных реальностей – о природе «реальной» реальности (если можно ее так назвать).
Что же мы имеем сегодня, на заре 21-го века? В наше время религия ни для кого не является обязательной и не способна никого принудить своей властью (кроме как в некоторых исламских странах, являющихся досадным исключением из общемировой ситуации). Строить науку так, чтобы с ее помощью избежать религиозного диктата, на сегодняшний день абсурдно, поскольку этого диктата давно уже нет. Даже католическая церковь – главный источник диктата в прошлом – давно уже покаялась в своих грехах и сама смотрит на свою историю со стыдом. Тот же процесс видим и в современном Израиле, где большая часть общества живет независимо от религии. Хотя иудаизм не отличился в истории такими явными злоупотреблениями, как христианство, он на сегодняшний день тоже вправе лишь предлагать свое видение истины, но не навязывать его. В конце концов, как подчеркивают сами же еврейские мудрецы, мир создан ради того, чтобы человек реализовал в нем свою свободу воли и именно исходя из своего внутреннего побуждения (!), открыл Бога. А это возможно лишь в условиях, в которых каждый сам выбирает свой путь. Получается, что мы живем в такое удивительное и прекрасное время, когда наконец-то можем по-настоящему реализовать то, ради чего созданы! Такой возможности не было у наших предков.
И поскольку обществу больше нет нужды так яростно бороться за идеологическую свободу, наука перестает играть в этом процессе заметную роль. Ей пора переходить к настоящему поиску знаний и научной истины. Эта истина безусловно лежит за пределами материализма, на иных уровнях сознания и реальности. Отчасти наука действительно разворачивается в этом направлении, но происходит это очень медленно. Она по инерции продолжает цепляться за свою материалистическую базу, поскольку другой у нее просто нет! Если сейчас выбить у нее эту базу из-под ног, останется лишь множество отдельных технических достижений, несвязанных единой теорией. А человеку, чтобы разумно строить свою жизнь, нужна уверенность в каких-то общих принципах. Вот почему по большей части ортодоксальные ученые продолжают закрывать глаза на все, что не вписывается в господствующую парадигму.
Я уверен, что именно нашему (молодому) поколению суждено изменить или, по крайней мере, существенно сдвинуть эту ситуацию. Исследовать мир как физический, так и духовный, пользуясь теми средствами, которые уже наработала наука, но не подчиняясь слепо ее общему материалистическому уклону. А из религиозных сокровищниц черпать все, что поможет заново, на этот раз свободно и без принуждения, открыть для себя божественный свет. Познать по-настоящему глубины своей души и невероятные возможности, которые в ней скрываются. Открыть для себя, что наши души и есть частицы Бога, и что потенциально они способны на все, если только мы не поленимся проделать всю необходимую работу для этого. Могу лишь пожелать всем, кто читает эти строки, сделать еще шаг навстречу этой цели и по мере возможности внести свой вклад в то, каким будет выглядеть для нас завтрашний день.
И поскольку обществу больше нет нужды так яростно бороться за идеологическую свободу, наука перестает играть в этом процессе заметную роль. Ей пора переходить к настоящему поиску знаний и научной истины. Эта истина безусловно лежит за пределами материализма, на иных уровнях сознания и реальности. Отчасти наука действительно разворачивается в этом направлении, но происходит это очень медленно. Она по инерции продолжает цепляться за свою материалистическую базу, поскольку другой у нее просто нет! Если сейчас выбить у нее эту базу из-под ног, останется лишь множество отдельных технических достижений, несвязанных единой теорией. А человеку, чтобы разумно строить свою жизнь, нужна уверенность в каких-то общих принципах. Вот почему по большей части ортодоксальные ученые продолжают закрывать глаза на все, что не вписывается в господствующую парадигму.
Я уверен, что именно нашему (молодому) поколению суждено изменить или, по крайней мере, существенно сдвинуть эту ситуацию. Исследовать мир как физический, так и духовный, пользуясь теми средствами, которые уже наработала наука, но не подчиняясь слепо ее общему материалистическому уклону. А из религиозных сокровищниц черпать все, что поможет заново, на этот раз свободно и без принуждения, открыть для себя божественный свет. Познать по-настоящему глубины своей души и невероятные возможности, которые в ней скрываются. Открыть для себя, что наши души и есть частицы Бога, и что потенциально они способны на все, если только мы не поленимся проделать всю необходимую работу для этого. Могу лишь пожелать всем, кто читает эти строки, сделать еще шаг навстречу этой цели и по мере возможности внести свой вклад в то, каким будет выглядеть для нас завтрашний день.
Комментариев нет:
Отправить комментарий