Автор - православный, очень мудрый человек.
Про обидчивое НеРыбоНеМясо
Последнее время со всех сторон и из разных религиозных традиций стало звучать странное лично для меня звукосочетание “оскорбление чувств верующих”. Если честно, я вообще не понимаю этой проблемы, хотя и считаю себя верующим.
Про обидчивое НеРыбоНеМясоПоследнее время со всех сторон и из разных религиозных традиций стало звучать странное лично для меня звукосочетание “оскорбление чувств верующих”. Если честно, я вообще не понимаю этой проблемы, хотя и считаю себя верующим.
Что за болезненная обидчивость? Как может сочетаться первое и последнее
слово в этой фразе? Причем ведь не за себя, а якобы “за того парня”.
“А тот парень” насколько я помню, не обижался и не оскорблялся,
когда даже гвозди закалачивали, а молился о гвоздезабивальщиках. И если уж о оскорблении то, что может более оскорбить, если не наше (не другого) ежедневное отпадение от того образа человека, который был задуман? Только это может занимать верующего человека, а не заглядывание к другим как они неправильно что-то изобразили или поняли. Кого винить в собственной неспособности быть на высоте, в своей неискренности? Только себя! Нет худшего врага, чем ты сам. Так и с Церковью. Какие внешние враги, какой секуляризм? Вы о чём? Если бы каждый внутри Церкви светился добротой и любовью к ближнему, а не “бросал вызов силам зла” как один общеизвестный протоиерей, то люди бы не шугались бы от некоторых представителей Церкви, а тянулись бы, как тянулись к митрополиту Антонию Сурожскому и верующие, и не верующие, и учёные и простые бабушки.
Приведу тут большую цитату из Антония Сурожского как мне кажется с правильными ответами на данный вопрос о любом оскорблении:
«Человек, котоpого я знал близко, котоpый оказал на меня опpеделенное влияние в молодости, во вpемя немецкой оккупации был схвачен и отпpавлен в концентpационный лагеpь. Он веpнулся оттуда чеpез четыpе года. Пpи пеpвой встpече я спpосил его: “Что вы вынесли из лагеpя?” Он ответил: “Тpевогу”. Меня это поpазило, потому что он был человеком кpепкой веpы, сильным человеком; и я пеpеспpосил: “Вы хотите сказать, что потеpяли веpу?” И он ответил: “Нет; но видишь ли, пока я был в лагеpе и подвеpгался жестокостям, насилию, я сознавал, что Бог дает мне власть пpощать. В любое мгновение я мог сказать: Господи, пpости! они не знают, что твоpят... В любое мгновение я мог сказать: Господи, Тебе больше нечего взыскать с них, я пpостил им в Твое имя. А тепеpь я на свободе; те, кто нас так мучил, когда-то встанут пеpед судом Божиим, и я хотел бы всем существом воззвать к Богу: "Пpости!" Но как Он может мне веpить? Я больше не стpадаю...”»
Искренним порывом верующего, даже если мы вдруг считаем, что кто-то что-то делает не правильно должно быть не запрет, возмущение, судебные разбирательства, цензура или насилие (как в случае с Энтео или Charlie Hebdo), а сочувствие и молитва. И поэтому как поиск врага, так и оскорбление (в обе стороны) есть слабость и не желание собственным примером заполнить вакуум красоты и доброты. Заняться бы своими бревнами в глазу… Вы не замечали, кстати, что добрых, добродушных людей оскорбить невозможно, они не играют в эту игру, не замечают, мимо ушей проходит. Оскорбляются обычно люди с острым чувством собственной неполноценности и чувствительности к своей натуре или к своему мнению.
И второе, если говорить, а что же все таки может смущать? (вот правильное слово), а не слово оскорблять.
Есть более серьезная вещь, чем изобразить как-то не так. Я исхожу из вполне христианского мнения, что дьявол лишен творческого начала. Как говорил Карел Чапек:"Одного только дух зла не умеет: творить чисто и совершенно".
Это великий гопник (об этом как-то отдельно). Это квинтэссенция серости, бесталанности и формализма. Не зря у Данте в Аду так серо и туманно. И вот тут-то на фоне всем ясного ЧТО вырастает неожиданное КАК. Инфернальность кроется совсем не в свободомысленном подходе к реальности или искусству или ходьбе на острие ножа, а в отсутствии выстраданности и искренности, в автоматичности, в формализме, когда "не рыба, ни мясо", в серой попсовости и примитивном копировании и элементарной краже чужого, в сопливом популизме и тиражности.
И если уж говорить о православии, то с моей точки зрения больший урон наносят картины аля-Глазунов, поток попсовой продукции аля-Софрино или бездумное и автоматическое копирование прорисей. Но меня это не оскорбляет, я могу только пожалеть и посочувствовать тем, кто это не понимает...
когда даже гвозди закалачивали, а молился о гвоздезабивальщиках. И если уж о оскорблении то, что может более оскорбить, если не наше (не другого) ежедневное отпадение от того образа человека, который был задуман? Только это может занимать верующего человека, а не заглядывание к другим как они неправильно что-то изобразили или поняли. Кого винить в собственной неспособности быть на высоте, в своей неискренности? Только себя! Нет худшего врага, чем ты сам. Так и с Церковью. Какие внешние враги, какой секуляризм? Вы о чём? Если бы каждый внутри Церкви светился добротой и любовью к ближнему, а не “бросал вызов силам зла” как один общеизвестный протоиерей, то люди бы не шугались бы от некоторых представителей Церкви, а тянулись бы, как тянулись к митрополиту Антонию Сурожскому и верующие, и не верующие, и учёные и простые бабушки.
Приведу тут большую цитату из Антония Сурожского как мне кажется с правильными ответами на данный вопрос о любом оскорблении:
«Человек, котоpого я знал близко, котоpый оказал на меня опpеделенное влияние в молодости, во вpемя немецкой оккупации был схвачен и отпpавлен в концентpационный лагеpь. Он веpнулся оттуда чеpез четыpе года. Пpи пеpвой встpече я спpосил его: “Что вы вынесли из лагеpя?” Он ответил: “Тpевогу”. Меня это поpазило, потому что он был человеком кpепкой веpы, сильным человеком; и я пеpеспpосил: “Вы хотите сказать, что потеpяли веpу?” И он ответил: “Нет; но видишь ли, пока я был в лагеpе и подвеpгался жестокостям, насилию, я сознавал, что Бог дает мне власть пpощать. В любое мгновение я мог сказать: Господи, пpости! они не знают, что твоpят... В любое мгновение я мог сказать: Господи, Тебе больше нечего взыскать с них, я пpостил им в Твое имя. А тепеpь я на свободе; те, кто нас так мучил, когда-то встанут пеpед судом Божиим, и я хотел бы всем существом воззвать к Богу: "Пpости!" Но как Он может мне веpить? Я больше не стpадаю...”»
Искренним порывом верующего, даже если мы вдруг считаем, что кто-то что-то делает не правильно должно быть не запрет, возмущение, судебные разбирательства, цензура или насилие (как в случае с Энтео или Charlie Hebdo), а сочувствие и молитва. И поэтому как поиск врага, так и оскорбление (в обе стороны) есть слабость и не желание собственным примером заполнить вакуум красоты и доброты. Заняться бы своими бревнами в глазу… Вы не замечали, кстати, что добрых, добродушных людей оскорбить невозможно, они не играют в эту игру, не замечают, мимо ушей проходит. Оскорбляются обычно люди с острым чувством собственной неполноценности и чувствительности к своей натуре или к своему мнению.
И второе, если говорить, а что же все таки может смущать? (вот правильное слово), а не слово оскорблять.
Есть более серьезная вещь, чем изобразить как-то не так. Я исхожу из вполне христианского мнения, что дьявол лишен творческого начала. Как говорил Карел Чапек:"Одного только дух зла не умеет: творить чисто и совершенно".
Это великий гопник (об этом как-то отдельно). Это квинтэссенция серости, бесталанности и формализма. Не зря у Данте в Аду так серо и туманно. И вот тут-то на фоне всем ясного ЧТО вырастает неожиданное КАК. Инфернальность кроется совсем не в свободомысленном подходе к реальности или искусству или ходьбе на острие ножа, а в отсутствии выстраданности и искренности, в автоматичности, в формализме, когда "не рыба, ни мясо", в серой попсовости и примитивном копировании и элементарной краже чужого, в сопливом популизме и тиражности.
И если уж говорить о православии, то с моей точки зрения больший урон наносят картины аля-Глазунов, поток попсовой продукции аля-Софрино или бездумное и автоматическое копирование прорисей. Но меня это не оскорбляет, я могу только пожалеть и посочувствовать тем, кто это не понимает...
Комментариев нет:
Отправить комментарий